И Влад был, как мне казалось, из тех людей, что помнят добро. Поэтому я был уверен — он повыпендривается, повыделывается, но принесет мне клятву верности. Хотя бы потому, что не может не понимать — я обучаю его, как какого-нибудь боярина, и со временем, через года два-три, он уже будет на две головы выше большинства дворянских Мастеров. А лет через пять-шесть — вполне сумеет потягаться с представителями боярских семей своего ранга.

А реальная сила и могучий покровитель в этом мире значили куда больше, чем наличие собственного Рода. Будь я до сих пор боярином, он вполне мог сперва основать Род, а затем принести мне присягу, но дворянин дворянину присягнуть не мог. И никакие устные договоренности не отменили бы тот факт, что он в любой момент может послать меня — так что ничего важного я бы ему не доверил, и ничему серьёзному не обучил. Надеюсь, он перебесится и выберет стать моим верным соратником — тогда, возможно, он со временем сравняется с сильнейшими магами Империи, под моим-то руководством. Иначе — как только кончится кампания, я дам ему пинка под зад в самостоятельное плавание.

— Я и мои товарищи, господин, верно служили вашему отцу, — начал тем временем Шапкин, едва Приходько покинул Шатер. — Затем мы молча последовали за Советом, после гибели вашего батюшки… А после ваш дядя, Леонид Шуйский, встал во главе Рода. И все те, кого подозревала в слишком большой лояльности вашему отцу и кто рискнул возвысить голос от того, как с вами обошлись, быстро оказались персонами нон-грата. Нас десятерых сослали на самую дальнюю заставу Рода, охранять коров от крестьян с соседских владений. Потому когда к нам ещё четыре месяца назад пришел Фёдор Шуйский с предложением стать инструкторами ваших людей, мы согласились.

Я в удивлении поднял брови. Так получается, дедок понял мои планы ещё тогда, когда я только-только начал собирать первых людей под своими знаменами? Вот уж действительно — хорош старик, не поспоришь.

— Мне нужно больше подробностей, — сухо сообщил я.

— Извольте, господин, — пожал плечами мой собеседник. — Ваш батюшка был весьма популярен в Роду Шуйских. Молодой гений, в сорок лет ставший Магом Заклятий, с которым у нас их становилось целых двое — Род Шуйских в те дни считался едва ли не самым могущественным в Империи. Но стал он тем, кем стал, не в одночасье. Между вашим отцом и его младшим братом шла изрядная борьба — ведь они рождены от разных матерей. Главы Родов и сильные маги с хорошей генетикой имеют право иметь до четырёх жен — и ваш дедушка, что был лишь Архимагом, взял от этого закона всё, что мог.

Это я знал. Дядя и отец были родичами лишь по отцу, но действительно сильные маги и Главы Родов в этом плане не были ограничены лишь одной женой. Впрочем, это действовало в две стороны, хоть и было крайней редкостью — женщина, достигшая ранга хотя бы Старшего Магистра, ни кем бы не осуждалась, будь у нее несколько консортов.

Тут все было просто — линию крови талантливого чародея нужно было максимально продолжать. Вот только женщины-чародейки могли безопасно родить два, максимум — три раза. Четвертые роды для любой магички это верная смерть… А третьи — пятьдесят на пятьдесят.

— И? — поднял я бровь.

— Мы были во фракции тех, кто громко открывал рот после гибели вашего отца, — горько признался Арсений. — И за это пострадали. Дружина Шуйских… Там нет никого ниже ранга Адептов. Устраивать гонения на Мастеров и Магистров ваш дядя не стал — слишком ценные кадры. Но вот рядовых для показательной порки он нашёл — нас. И именно так мы оказались не удел, став вместо рядовых дружинников Рода безвестными гвардейцами, стерегущими чуть ли не свинарки и хлева. А потому когда Старейшина Фёдор предложил подумать над тем, что бы послужить вам, мы сомневались недолго. На самом деле тех, кого постигла похожая на нашу судьба, куда больше десятка, и связался он, насколько я понимаю, со всеми, однако здесь оказались лишь мы. Самые, без ложной скромности, отборные и умелые, те, у кого был потенциал стать Мастером, но кто из-за своей преданности вашему отцу подобной возможности лишился. В числе прочего господин Фёдор обещал, что если вы примете нас на службу, он лично уладит вопрос нашего ухода из Рода и принятия под вашу руку. Не стану скрывать — командовать Родовой Гвардией наследника Николая Шуйского куда приятнее, чем сторожить скот на границах владений Шуйских. Потому мы все весьма не прочь пойти под вашу руку, ведь именно тех, кто на подобное согласен, и подбирал Старейшина Шуйских. И надо сказать — желающих было больше десятка.

Что ж… Фёдор Шуйский затевал что-то своё, какую-то интригу, в которой мне отводилось немалое значение, ради того и усилил меня сверх меры разумного. Ведь эти десять Адептов, с их опытом и навыками, в длительной перспективе были, пожалуй, ценнее всех моих нынешних подчиненных. Готовые инструктора и опытные воители, они могли создать с нуля мне полноценную гвардию за месяцев девять-год, если набирать из обычных людей.

То, что нынешний состав дозрел до приемлемого даже по их меркам уровня всего за пару месяцев, было обусловлено тем, что все, кого мы набрали, были ветеранами Сибири — кто служил в Имперской Страже (большинство), кто просто был опытным стрелком и охотником… Их было проще воспитать до нужного ранга, чем вчерашних крестьян.

— В общем, вы хотите принести мне клятву верности, правильно я вас понимаю? — подытожил я. — И ты говоришь за всех.

— Именно, — кивнул он. — Мы — самые решительно настроенные и недовольные, а Старейшина Фёдор обещал, что это обойдется без последствий. Так что вы все правильно поняли.

— Тогда зови своих, — улыбнулся я, предвкушающе потерев руки. — Будем закреплять все официально…

От таких подарков не отказываются. Я вас всех, сучьи дети, Мастерами сделаю, когда убежусь в вашей верности. И держитесь тогда все вокруг моих Родовых Владений — десять Мастеров такого уровня подготовки, опыта и навыков это вам не шутки. Лишь бы всем пережить войну и готовящийся штурм крепости…

Но мы переживем. Благо мой вольный отряд признан достаточно полезным, что бы приберечь его для финальной атаки, а не бросать как пушечное мясо на безнадежные штурмы. Мы на данный момент элита, те, на чье мастерство можно опереться — ведь маги, пускающие атакующие заклятия с безопасного расстояния это одно, а те, кто физически захватит необходимые рубежи — это другое. Иной раз даже более важное…

Глава 4

Забавно получилось. Сейчас все четыре сотни моих людей стали из просто вольного отряда, собранного юным капитаном Имперской Стражи Николаевым-Шуйским, в гвардию одноименного Рода. Официальные клятвы, что связывали нас, были не просто словами — отныне они были целиком и полностью моими людьми перед народом, Империей и Богом. Воины, на чьих копьях я буду строить будущее благополучие Рода…

С людьми Шуйских все оказалось и сложно, и просто одновременно. Прежде, чем принять их клятвы, я долго возился с ритуальной фигурой, а затем сутки ждал, пока ту напитает звездным светом и особой, освященной маной. Пара-тройка связан ных со святой магией трюков имелась и у меня, чего уж греха таить…

И здесь меня ждало удивление — как оказалось, Арсений действительно не соврал. Десяток недовольных, что оказался ко мне приписан, и вправду был в числе опальных персон. А я, признаться, до конца подозревал подвох…

— Клянемся служить тебе и Роду твоему, господин, покуда живы. Ставить твои интересы превыше своих, блюсти твою честь и твою выгоду, не выдавать твоих секретов без дозволения твоего, и оставаться верными до той поры, пока не решишь ты иначе и не освободишь нас от службы нашей! — торжественно вещала эта десятка.

Сама клятва, разумеется, была длиннее, но суть её запросто можно было уместить и в два последних предложения. Вспыхнули, отдавая силу, магические печати, и каждый из присутствующих капнул кровью на лежащие перед ними свитки.

— Я, Аристарх Николаев-Шуйский, принимаю вашу клятву, — ответил я положенной фразой. — Да будет бог свидетелем наших слов!